Егоркины слезы

Егорка сидел на стульчике у окна и смотрел, как на ковре играли дети. Самому играть не хотелось. Сильно болело горло, глаза слезились, и кашель болью отзывался в груди.

- У-у, дорогой, ты я вижу, совсем разболелся, – подошла к нему воспитательница, – пойдем, я тебя к врачу отведу.
В медпункт Егорка ходить не любил, но сегодня спорить у него не было ни сил, ни желания. Поэтому он молча встал и положил горячую ладошку в руку мамы Гали. «Мамами» у них в детском доме звали всех воспитательниц. Конечно, в свои четыре года Егорка знал, что Галина Петровна никакая ему не мама, но так называть ее было гораздо приятнее. Должна же быть у ребенка мама, пусть и не настоящая!

В медпункте врач усадила его на кушетку и всунула под мышку холодный градусник. Затем она попросила его широко открыть рот и долго слушала грудь и спину через трубочку.

Сквозь какой-то туман полудремы Егорка слышал, как воспитательница выговаривала ему:
- Говорила же тебе: нельзя снег и сосульки есть, заболеешь! Так нет же – «они вкусные как конфетки»! Вот и получай теперь: поедешь в больницу.

Последние слова вывели Егорку из полузабытья. В больнице он уже один раз лежал, в прошлом году. Там его заставляли глотать горькие таблетки и делали уколы. Но самое страшное было то, что там он никого не знал. Длинные коридоры, одинаковые палаты, из которых можно было выходить только на процедуры и строгие тети, которые всякий раз грозили уколом, если Егорка отказывался что-то сделать.

- Мама Галя, не надо меня в больницу! – Егорка спрыгнул с кушетки и обхватил воспитательницу. – Я больше не буду сосульки есть. Лучше здесь мне укол сделайте, только в больницу не надо.
Галина Петровна перевела взгляд на врача.
- Об этом не может быть и речи, – строго сказала та. – Иди за его вещичками, а я пока «скорую» вызову.
Воспитательница посадила Егорку на место и ушла. Он тихо плакал, поглядывая с надеждой на врача, но та что-то писала и не поднимала в его сторону головы. От плача вещи перед глазами стали расплываться. Егорка прилег на прохладную клеенку кушетки. Очнулся он, когда какой-то мужчина, пахнущий сигаретами, нес его к машине «скорой». Егорка выискивал глазами маму Галю, но ее нигде не было видно. Дверца захлопнулась, и машина рванула с места.
Егорка шмыгал носом и сквозь горячие слезы смотрел на усатого дядю в яркой красной куртке.
- Не реви, малек, – сказал он и, порывшись в кармане, достал Егорке конфету. – Все будет хорошо. Ничего страшного.
Такому большому, с усами, может, и не страшно, - Егорка передернул плечами, - а вот у него от страха зубы стучат.

И было от чего. Сначала его поселили в палату, где кроме него никого не было. И от этого Егорке стало не по себе. Потом пришла большая толстая тетка с черными волосиками под носом и на бороде и больно уколола ему пальчик. С брызгами крови у Егорки брызнули и слезы.
- Не реви! – приказала тетка. – А то укол сделаю.
Укола Егорка боялся, поэтому сразу же перестал плакать. Он вытер рукавом пижамы глаза и старался не моргать, чтобы не было видно подкатывающих слез. Но они потекли через нос, отчего Егорка часто шмыгал и украдкой вытирал нос пододеяльником.
Он лежал тихо и мечтал лишь о том, чтобы все про него забыли, и он смог просто поспать.
Но толстая тетка его обманула, и скоро в палату зашла медсестра с капельницей.
- Я не плачу, не надо мне укол делать, – сказал Егорка, и прозрачные капельки заблестели на кончиках его ресниц.
- Ничего не поделаешь, дружок, заболел – надо лечиться. Лежи тихо и рукой не шевели, а то иголка выпадет, придется еще раз колоть.
Егорка со всей силы зажмурился, когда она больно уколола его в руку. Горячие струйки потекли по его щекам.
Он лежал и смотрел, как капает в капельницу прозрачная жидкость: кап-кап. Кап-кап – капали слезы на шею и стекали за воротник пижамы.

Очнулся Егорка ночью. В палате было темно, но сквозь небольшое окошко над дверью из коридора падал свет. В полумраке пустые кровати и тумбочки были похожи на сказочных чудовищ. Мурашки пробежали по мокрой спине. Капельницы в руке не было, но место укола болело. Егорка потер руку и встал с кровати. Она противно скрипнула, тени на полу качнулись. Нащупав ногами тапочки, Егорка пошмыгал в коридор. Яркий свет ослепил глаза, и он прикрыл их рукой.

- Ты чего, дружок? – подошла к нему постовая медсестра.
- Я писать хочу, – Егорка глянул на нее в щелочку приоткрытых глаз.
- Пойдем-пойдем, у тебя под кроватью горшок стоит. Я же тебе говорила. Ты что, не помнишь?
Егорка мотнул головой. Медсестра провела рукой по его спине и слипшимся волосам.
- Как же ты вспотел, мокрый весь, как мышонок. Давай заодно и переоденемся.
Пока Егорка сидел на горшке, она стянула с него мокрую пижаму и разложила ее на батарее.
- За ночь высохнет, а мы пока тебе рубашечку с колготами оденем, мышонок ты наш, – ласково приговаривала она, доставая из Егоркиного пакета вещи.
Когда она ушла, Егорке уже не было так страшно. Он представил себя маленьким мышонком в норке, укрылся с головой одеялом и сладко заснул.

Разбудил его грохот ведра и швабры. Егорка распахнул глаза. В палате было солнечно. Санитарка – маленькая кругленькая женщина с выбившимися из-под косынки седыми волосами – елозила шваброй по полу.
- О-о! а это что? – кивнула она на пижаму на батареи. – Обоссался? Ай-ай-яй! Этого еще мне не хватало.
Уголки Егоркиных губ поползли вниз. Как она так могла подумать?
- Я уже большой, – попытался оправдаться он.
- Вот-вот, – перебила его санитарка, – большой, а в постель прудишь. Снимай скорее свое барахло с батареи, пока доктор не пришел.
Егорка схватил теплую пижаму и запихнул под подушку. С глупой санитаркой больше он разговаривать не собирался. Подперев щеку кулачком, он уставился в окно. С третьего этажа больничный двор был как на ладони. Ветер гнал по асфальту поземку, закручивал белые спиральки. Большой деревянной лопатой дворник счищал снег в кучи на клумбах.
Я больше никогда не буду есть снег и лизать сосульки, пообещал сам себе Егорка.
- Доброе утро, мышонок, – в палату зашла знакомая медсестра. – Давай мерить температуру, а то скоро врач придет.
Егорка поудобнее уселся на подушку и зажал под мышкой градусник. Она хорошая, думал он, наблюдая, как молоденькая медсестра аккуратно складывает его вещи в пакет. Вот бы она была моей мамой…


Врач назначил Егорке уколы и таблетки.
- Не хочу уколы, – захныкал Егорка.
- А вот плакать тебе нельзя, – погладил его по голове доктор. – Чем больше будешь плакать, тем дольше будешь болеть. А значит, и уколы дольше колоть придется.
Егорка притих. Не плакал он и, когда незнакомая медсестра сделала ему болючий укол в попу. Горькие слезы полились лишь, когда за ней закрылась дверь, и Егорка остался в палате один. Но тогда ведь этого никто не видел, а значит, можно было и поплакать. Если бы у меня была мама, думал Егорка, она бы меня никогда сюда не отправила. Она бы поцеловала меня на ночь и спела песенку, а утром я бы был совсем здоров.
К вечеру у него опять поднялась высокая температура. Вжавшись в подушку, он наблюдал, как в палату подселяют новенького мальчика. Ему повезло – с ним была бабушка. Она хлопотала над ним и что-то выспрашивала у медсестры.
- Вы тут за сиротой из детдома присматривайте, ладно? – попросила медсестра, выходя из палаты - она кивнула в сторону молчавшего Егорки.
- Конечно-конечно, не переживайте, – замахала руками бабушка.
Когда дверь за медсестрой закрылась, она подошла к Егорке.
- Ну, и как тебя зовут?
- Егорка.
- А меня зови просто «бабушка». Договорились?
Егорка кивнул.
- Ба-а, – раздалось с угловой кровати.
- А это мой внучок, Дениска, – показала бабушка в его сторону. – Будем вместе выздоравливать.
- Угу, – согласился Егорка и погрузился в беспокойный сон.

Проснулся он от плача Дениса. В этот момент медсестра делала ему укол, а он извивался на кровати, как змея, и кричал во все горло. С помощью бабушки укол ему все-таки сделали.
Егорка весь сжался – безжалостная медсестра направлялась к нему.
- А вот Егор у нас молодец, – сказала она Денису, – уколов не боится. Настоящий солдат!
Тяжелый вздох вырвался у Егорки, когда он поворачивался на живот. Чтобы не разреветься, он уткнулся лицом в подушку.
Медсестра уже давно ушла, а Дениска все продолжал хныкать. Егорка нашмыгнул тапки и подошел к его кровати.
- Ты в следующий раз лучше не реви, – сказал он Денису, – а то вместо укола капельницу сделают. А это похуже будет.
- А тебе что, делали? – Дениска провел рукавом под носом.
- Делали, – Егорка закатил рукав и показал след от укола. – Плакать не надо, а то придет тетка с усами и бородой. Знаешь, как она больно колется?
- Ну что, Дениска, не будешь больше плакать? – спросила бабушка.
Денис промолчал.

А потом принесли завтрак. Егорка посмотрел на серую кашу и бледный чай и отвернулся к окну. Есть не хотелось.
- Я не буду это есть! – озвучил его мысли Дениска.
- Хорошо. Тогда съешь кашку, что нам мама передала, – сказала бабушка и поставила на тумбочку банку с гречневой кашей. – Поешь, пока теплая!
Денис отвернулся к стенке.
Егорка тоже не любил гречневую кашу, но ее никогда для него не готовила мама. Мамину кашу он бы съел. Егорка не мог оторвать взгляд от банки с кашей.
- Будешь? – спросила его бабушка.
Он пожал плечами.
- Что, не любишь?
- Не знаю, я мамину кашу никогда не ел.
- Тогда давай попробуешь.
Бабушка вылила в раковину серую жижу из тарелки и положила Егорке гречневую кашу. Она была с маслом и сахаром. Раньше Егорка не замечал, чтобы гречка была такой вкусной.
- Я тоже буду, – сказал Дениска, посмотрев, как Егор быстро работает ложкой.
- Спасибо, – Егорка отодвинул пустую тарелку.
- А тебе что, мама кашу не варит? – спросил Дениска полным ртом.
Егорка покачал головой.
- Не умеет? – Денискины брови приподнялись «домиком».
- Просто у меня мамы нет, – вздохнув, Егорка отвернулся к окну.

А у Дениски мама была веселой и красивой. Она пришла в палату вечером.
- Мамочка! – кинулся ей на шею Денис.
Она поцеловала его и бабушку и стала выкладывать на тумбочку разные вещи. Егорка как загипнотизированный следил за ее волосами, которые белыми спиральками раскачивались в такт движений.
- Держи! – вдруг она развернулась и протянула Егорке небольшой оранжевый мячик.
Егорка подставил ручки.
- Бери-бери, это вкусно! – улыбнулась Денискина мама.
Егорка одернул руки и спрятал их за спину.
- Чего ты? Бери, это очень вкусно. Не стесняйся!

Что она, шутит что ли, думал Егорка, разве мячики едят? Он внимательно посмотрел на маленький мячик, который Денискина мама положила на тумбочку. Женщина снова суетилась возле кровати Дениса, и на Егорку, похоже, никто не обращал внимания.
Может, это такое яблоко, подумал Егорка и потянулся к тумбочке. Но это было не яблоко. Точно. Яблоки Егорка ел, правда, их почему-то разрезали на половинки, но их то он мог узнать. Егорка покрутил незнакомый мячик в руках. Любопытство пересилило страх, и он попытался откусить маленький кусочек. Шкурка была жесткой и твердой. В рот прыснули кислые брызги. Егорка высунул язык и вытер его пододеяльником. Кислятина!

Спрыгнув с кровати, он босиком на цыпочках подошел к Денискиной тумбочке и положил на нее надкусанный «мячик».
- Ты чего? – спросила бабушка.
- Не вкусно, – Егорка потупил взгляд.
- Как же так? Все дети любят апельсины, – пожала плечами Денискина мама. Она взяла оранжевый «мячик» и заглянула Егорке в глаза: – Ты что не знаешь, как его почистить?
Егорка молчал.
- Это же легко! – Денис выхватил из маминых рук апельсин и стал ловко счищать с него толстую кожуру. – Видишь!
Егорка внимательно следил за ловкими руками нового друга.
- Теперь можешь есть!
Егорка вернулся в кровать и стал смаковать апельсин, не спеша, отламывая дольку за долькой. Он, действительно, был очень вкусный!
Вскоре Денискина мама ушла, но обещали приходить каждый вечер.
А ночью Егорке снились апельсины…

Как-то в тихий час, когда бабушка дремала, а Денис игрался машинкой, Егорка глядел в окошко.
- А чего ты там все время высматриваешь? – спросил Дениска.
- Я маму свою смотрю, – не поворачивая головы, ответил Егорка. – Вдруг она по двору проходить будет и меня в окошко увидит.
- Так у тебя же нет мамы?
- Есть, просто я потерялся, – Егорка повернулся и оперся спиной о теплую батарею.
- Как это «потерялся»? – Денис округлил глаза и отложил машинку в сторону. – Расскажи, а?
- Это всё аист виноват, – нахмурился Егорка.
- Как это? Какой еще аист? – наклонился вперед Дениска.
- Как «какой»?! Который детей родителям приносит. Нам нянечка рассказывала! Я когда это узнал, сразу понял, что мой аист заблудился и принес меня не туда, а к другой тете.
- И что? – шепотом спросил Дениска.
- Вот она меня в детдом и отдала, – развел руками Егорка. – Ей то ребеночек был не нужен!
- Вот это да, – выдохнул Дениска. – И что теперь?
- Теперь моя мама ходит и ищет меня везде. Может быть и сюда зайдет. А однажды она придет к нам в детский дом и заберет меня оттуда.
- А вдруг она тебя не узнает? – привстал Дениска.
- Тогда я ее узнаю! – подпрыгнул на пружинистой кровати Егорка. – Это же моя мама!
- Чего расшумелись?! – открыла глаза бабушка. – Спать ложитесь – тихий час!
Егорка нырнул под одеяло. Надо скорее выздоравливать, вдруг мама придет в детдом, а его там нет.

Но как он ни старался поправиться поскорее, первым из больницы выписали Дениса. «Дома он быстрее окрепнет», - уговаривала врача Денискина бабушка. На его место в этот же день положили другого мальчика. Но он уже ходил во второй класс и сказал, что с такой «малышней», как Егорка, дружить не хочет.
Егорка не очень-то обиделся, потому что у него была машинка, которую ему перед выпиской подарил Денис. Егорка возил ее по подоконнику, строил гараж под подушкой, и ему было нескучно.
А скоро и его выписали из больницы.
- Собирайся, я за тобой! – зашла в палату Галина Петровна.
- Мама Галя! – кинулся к ней Егорка.

В группе за его отсутствие ничего не изменилось. Егорка всем показывал новенькую машинку и хвастался, что у него теперь есть друг Денис. Но через несколько дней это было уже никому не интересно.
Егорка любил играть подаренной игрушкой. Он часто возил ее по подоконнику и смотрел во двор, не идет ли за ним мама. Иногда он всматривался в небо. Ему так хотелось увидеть там аиста. Может, он вспомнил, где Егоркин настоящий дом?

Однажды, когда он катал любимую машинку по ковру, дверь открылась, и в группу зашел незнакомый мужчина. Вслед за ним в комнате появился Дениска с мамой.
- Денис! – подскочил Егорка. Он обвел взглядом детей и воспитательницу. В группе воцарилась тишина: – Это мой друг, что мне машинку в больнице подарил!
Егорка подбежал к Денису и схватил его за руку.
- Привет! – расплылся тот в улыбке. – Только я теперь тебе не друг, а брат! Мы тебя с мамой нашли. Понял?!
Нашли? С мамой? – сердечко застучало в ушах громкими молоточками.
- Это правда? – Егорка перевел взгляд на маму.
- Правда, – она наклонилась и раскрыла объятья.
Егорка обхватил ее за шею и заглянул в глаза. Как он раньше этого не замечал! У нее были такие же, как у него голубые глаза.
- Ты моя, настоящая, я тебя узнал, – Егорка прижался к маме мокрой щечкой.
- Не плач, мой хороший, не плач. Теперь все у нас будет хорошо.
- Ты меня больше не потеряешь? – от этой мысли по Егоркиной спине побежали холодные мурашки.
- Ну что ты? Никогда! – мама крепче прижала его к себе. – Я же тебя так долго искала.
- А как ты догадалась, что я твой? – Егорка слегка наклонил голову и провел пальчиком по черным полосочкам, которые потянулись от маминых глаз к подбородку.
- Это мне Дениска подсказал, – улыбнулась мама.
- Братик, – Егорка посмотрел на стоящего рядом Дениса.
- А это наш папа, – сказал тот и взял отца за руку.
- У меня что теперь и папа будет? – распахнул глаза Егорка.
- Ага, – кивнул Дениска. – А еще тебя дома бабушка ждет. Знаешь, какие она для тебя пирожки вкусные напекла: и с вишней, и с мясом! Пальчики оближешь.
Егорка слушал, не отводя глаз от мужчины. Надо же, теперь у него будет мама, папа, а еще и брат с бабушкой!
- Ну, здравствуй, сынок! – мужчина взял его с маминых рук и прижал к себе.
- Ты мой папа, да? – Егорка дотронулся ладошкой до щетинистой щеки, - колючая. Погладил коротко остриженные волосы - настоящие. Почему-то вспомнился Дед Мороз, у которого белые кудряшки все время съезжали на брови, а борода и вовсе была на резиночке.
- У меня «настоящий» папа! – крикнул Егорка детям, которые обступили их со всех сторон. – Я же говорил, говорил, что меня найдут!
- У тебя теперь все будет «настоящим», только не плач, – сказал папа и вытер Егоркины слезки, которые продолжали течь по щекам.
- Пап, мам, пошли домой! – заныл Дениска. – Мне еще надо Егорке все игрушки показать.
- Сейчас пойдем, только раздадим детишкам гостинцы, – сказал папа и опустил Егорку на пол.
Он взял у двери два больших пакета, в которых были апельсины и еще какие-то фрукты, название которых Егорка пока не знал.

Егорка смотрел, как Денис раздает детям угощения, а сам крепко держался одной рукой за папу, другой за маму. На всякий случай, чтобы не потеряться…


Р.S.: И Царь скажет им в ответ: «истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне» (Мф.25:40).

Рейтинг поста:  +10

Mari67na

27 апреля 2015 года

570

1 комментарий